Сразу после небольшого перепада света, который и заставил мигнуть лампу, на ней оказалось небольше, довольно чужеродное для этих мест, но уже знакомое, насекомое. Синяя стрекоза смотрела на юношу своми большими фасеточными глазами, будто спрашивая: "Ну что выход есть, или всё ещё мучаешься?" -абсурдно, конечно, предполагать, что она могла такое действительно сказать, но ощущения это не уменьшало. Насекомое слетело с настольной лампы, садясь на руку Деррика, котрая лежала поверх чертежей, будто она и правда рассматривает план вент.каналов, что-то прикидывая и взвешивая, наверняка сказать тяжело, но стрекоза, похоже, действительно размышляла над тем, что было перед ней.
Казалось, что время вокруг сжалось в один сплошной комок, свет сужается до размеров письменного стола, бумаг на нём, юноши сидящего за ним и стрекозы, в которой всё это и концентрируется. Головная боль Деррика на удивление ушла, точнее, будто оцепенела, застыла или замёрзла, кому как угодно, мысли стали чёртовки ясными и чёткими, словно воспринимаешь всё сразу, не упуская ни одной детали, как застывших в воздухе пылинок, полного отсутствия звуков, ватного мрака за кругом света от настолько лампы. А насекомое, чуть потряхивая своими крылышками, уже слетев на чертёж, стало по нему ползать, следуя какому-то своему маршруту.

Стрекоза перестала ползать по чертежу, остановившись над овальным помещением, которое было помечено как третий полигон, в самом прямом смысле этого слова, насекомое развернулось и уставилось на Деррика, обладало бы оно человеческой мимикой, наверняка можно было бы прочитать: приличные герои всегда идут в обход, да ещё и так, что непонятно откуда они пришли вобще.
Насекомое снова принялась "шагать" по коридорам, перелетая через некоторые перекрёстки, похоже план исследовательского центра, действительно, больше напоминает огромный лабиринт. Стрекоза остановилась у входа/выхода на уровень, там где красовалась шахта лифта, и взлетела, наконец-то, с чертежа, снова сев на лампу.
Появилось ощущение, что за кругом света, который откидывает настольный светильник, в темноте за окнами, да и просто по углам, что-то начало возиться и копошиться, обострённо восприятие особенно хорошо это улавливало.
Стрекоза ещё пару секунд посидела на лампе, сверля взглядом больших фасеточных глаз, и улетела, будто и не было вообще, оставив за собой только отсутствующую головную боль и навалившуюсь булыжником на плечи усталость, будто юноша не сидел эти пару минут на месте, а рис на плантациях сажал не иначе как неделю.